МЫШЬ ОБЫКНОВЕННЫЙ (АБСУРД)

"Извините, мадам, я толкнул вас нечаянно. В этом городе тесном торжествует Час Пик. Погребок моей вины уже открылся и, чтобы как-то его прикрыть, я расскажу вам смешную историю. Такую смешную-смешную историю, что вы позабудете сразу про мелочи, да и, пожалуй, про крупности жизни...

...Мышь обыкновенный вернулся в апартаменты, как всегда, в состоянии духа. Без состояния духа он не возвращался и дверь, по обыкновению, не вышибал – её не было. Дверей не было, кондиционер не работал, только приятный аппетит находился в кондиции и исправно фосфорисцировал бледно-лицым.

Мышь голодный пролонгировал продовольственный вопрос в сенате, на что сенат непринужденно облокотился и злобно ухмыльнулся. Не роняя оптимизма, мышь умелый умело отвинтил батарею парового отопления и подогрел пару эромутных чизлонгеров. Холодильник с клеймом агента эгоцентризма на лбу открыто заявил: "Не смейте выдувать перпетуум из мобиле! Я набью вам андеграунд!"

Телевизор с физиономией умывальника не вынес душевных терзаний и полыхнул голубыми огнями и автоматными очередями. Пули обогнули воздушные шарики, радостно щебетавшие под потолком; прошлись по платяному шкафу – шкаф покрылся симпатичными гематомами – и улетели к соседям – Баранкам. Баранки Гну прибежали быстро. (Вчера они приходили строевым торжественным шагом.)

"Уайт Спиритович! – пропищали Баранки Гну, почёсывая сквозные отверстия – Вы, когда телик включаете, сирену заводите, плис, гран-мерси!" "Ладно-ладно! – отмахнулся мышь невозможный – Оставьте нас одних! Между прочим, я сегодня не Уайт Спиритович, а Молибден Вольфрамович!"  Баранки Гну от возмущения од-деревенели, ост-текленели и в конце концов ом-мраморели...

Всё это происходило в течении определённого времени, определяемого весьма неопределённым количеством и качеством содержимого стеклянной посуды определённой формы, выпитого строго определённым субъектом – Вашим покорным слугой , увы... Увы! Мышь пузатый не может быть Вашим покорным слугой. Он – мышь - может заболеть свинкой, овчинкой, лошадинкой, но болезнью Покорного Слуги – никогда! Вы слышите? Никогда!

Сражённый выпитым содержимым, мышь мохнатый брякнулся в гамак и закатил глаза. В его мышиной голове родились стихотворные строчки, так созвучные мыслям преподобного Абудабы:

 

Снег... и ели –

зелёные с белым.

Под синим небом

ем сало с хлебом.

Свет солнца алый

горит устало.

Жаль – было мало.

Куда пропало?

Такое... сало!

 

Мышь гениальный зубилом выбил своё стихотворение у себя на лбу и спокойно уснул. Ни шатко-ни валко ему приснился кошмар №29: Кошмар стоял на кривых тоненьких ножках и часто-часто моргал подбитым глазом.

...Над Баранками Гну, которые давеча омраморели, основательно потрудилась эрозия. Под действием: дождя и ветра, тепла и холода, печали и радости, листопада и землетрясения, тайфуна и цунами –  эти мраморные кусочки превратились в пляжный песок.

Иногда, порой, в какой-то момент, положив уши на песок, вы можете (или не можете) услышать их нудные причитания. Скучные люди!

Скучные люди. Они не слышат песни влюблённого холодильника в ночи. Влюблённого в своё содержимое. "Хрю-хрю!" – подумал бы по этому поводу мышь музыкальный, отбил бы чечётку, а потом преспокойно исчез бы в тумане в темпе вальса.

Вы спросите: "Что случилось с этой странной мышью дальше?" – "Ничего особенного! Живёт и прохлаждается!" "И очень хорошо!" – скажете вы мне. "Хорошо очень!" – скажу вам я, и мы разбежимся в разные стороны, чтобы больше никогда мой квадратный чайник не столкнулся с вашим прекрасным сервизом, извините, мадам!"

 

ЭПИЛОГ

 

После звонка неизвестной женщины в компетентные органы, сумасшедшего олигофрена из квартиры №8888 увезли на тепловозе скорой помощи. Главный Врач Главного Дурдома ещё долго бродил по странной квартире и спотыкался. Здесь всё было странно: похныкивающий в углу холодильник;  воздушные шарики, весело щебечущие под потолком; шкаф, покрытый узорчатыми синяками в стиле барокко и этот телевизор с физиономией умывальника на лице.

"Интересно, а что там по первому каналу?" - подумал Главный Врач Главного Дурдома и нажал на кнопку...

Потоки воды, смывшие Главного, были жутко холодны и, на первый взгляд, бесконечны. Впрочем, и на второй взгляд - тоже. Его всё-таки нашли - лет через пятьдесят. Сильно помолодевшим. Как всегда - не там, где искали. Никто же не предполагал, что он переквалифицируется в коновалы и будет выращивать кактусы! Извините, мадам, эпилог бесконечен."